Восвояси
Как современные российские дизайнеры работают с национальным кодом
Интерес к «русскому» — заметный тренд последних лет. Его стараются удовлетворить и большие музеи, и частные галереи, и современные художники, работающие в разных стилях и жанрах.
Дмитрий Чекучинов («Русский дом»). Куклы-панки из серии «Русский лес», липа, 2019
Фото: Дмитрий Чекучинов
Дмитрий Чекучинов («Русский дом»). Куклы-панки из серии «Русский лес», липа, 2019
Фото: Дмитрий Чекучинов
В Москве сейчас идут сразу две крупные выставки, которые показывают историю и настоящее российского дизайна и декоративно-прикладного искусства: «110 | Российский дизайн 1915–2025» в Новой Третьяковке и «СВОЯСИ. Путь современного русского искусства» в Государственном историческом музее. Обе они так или иначе исследуют обращение художников к национальной идентичности и их способы работы с этой эфемерной по определению, но в то же время основополагающей для культуры концепцией. А недавно на интерьерной ярмарке «Артдом» в Москве значительное место заняли проекты, которые используют в своей практике традиционные образы, техники или их модификации.
Фото: Наталья Байбекова
Фото: Богачева Мария / предоставлено ГИМ
Фото: Волгина Лиза / предоставлено ГИМ
Фото: Третьяковская галерея
Фото: Третьяковская галерея
Фото: Третьяковская галерея
Фото: Третьяковская галерея
Эта тема выходит и за пределы страны. В Париже в начале апреля на завершившейся PAD — одной из ведущих международных ярмарок коллекционного дизайна — впервые приняла участие российская галерея «Палаты». Она представляет художников, переосмысляющих русский культурный код современными средствами.
Ирина Разумовская. Триптих, 2021
Фото: IRINA RAZUMOVSKAYA / Palaty / PAD PARIS 2025
Ирина Разумовская. Триптих, 2021
Фото: IRINA RAZUMOVSKAYA / Palaty / PAD PARIS 2025
Феномен интереса к теме «русского стиля» и поисков вдохновения в искусстве национального Средневековья ярко проявился еще в тридцатые годы XIX столетия и был связан с началом глубокого изучения памятников древнерусской материальной культуры и собиранием фольклора. Следующее масштабное обращение художников к национальной истории произошло в начале прошлого века и проявилось почти повсеместно — от оформления дягилевских сезонов до неонароднических экспериментов русского авангарда.
Сегодня мы наблюдаем внимание и к архаике, и к царской России, и к постреволюционному искусству. Советское наследие изучается без эмоционально заряженного фильтра 1990-х и начала 2000-х, когда старались максимально дистанцироваться от всего ассоциирующегося с «совком». Появление галереи «Палаты» и других подобных проектов, например ежегодной выставки предметного дизайна и мебели «Трын*Трава», которая объединяет авторов «нового русского стиля», свидетельствует и о востребованности его со стороны аудитории, о поиске новых смыслов через культурную память.
Современные российские дизайнеры обращаются к архетипам, традиционным природным материалам, забытым ремеслам, образам детства. Это не возвращение к прошлому, но разговор с ним, тонкая работа с формой, фактурой и ассоциациями. Среди заметных и активных игроков арт-рынка на этой территории особенно выделяются 52 Factory, Lavdansky Studio, Made in August, SOHA, мастерская «Русский дом» и художница Анастасия Кощеева.
Lavdansky Studio
Проект братьев Лавданских, основанный в 2018 году, объединяет коллекционный дизайн и традиционные ремесла. Семен отвечает за творческую часть, Григорий курирует производство и логистику. Lavdansky Studio использует, пожалуй, самый неочевидный для переосмысления современными средствами пласт русского культурного кода — христианское искусство и архитектуру. Например, предметы из коллекции Ecclesia отсылают к фрескам, престолам и сосудам, но не цитируют их буквально — сохраняя визуальные искажения и перспективные нарушения, свойственные иконам.
Фото: Lavdansky Studio
Фото: Lavdansky Studio
Объекты Семена Лавданского не имитируют «русский стиль» — он выстраивает на их основе собственную пластическую систему. Он сознательно устраняет лобовую отсылку к религии, оставляя зрителю пространство для личной интерпретации. Его интересует не реконструкция, а работа с культурной памятью: так потир на иконе становится прообразом кубка, а разрушенный новгородский престол — отправной точкой для дизайна лаконичного стола. В работах Lavdansky Studio русская идентичность предстает не как набор клише, а как философские и визуальные слои, существующие на стыке искусства и повседневного быта.
Made in August
Работы Виталия Жуйкова, создателя студии Made in August, так же как объекты Семена Лавданского, не несут прямых отсылок к языку той или иной эпохи российской истории. Но беглого взгляда достаточно, чтобы в голове поднялся ворох образов: покрытый петроглифами камень, языческие идолы, обгорелые бревна заброшенной избы. И что-то неосязаемое: «мать сыра земля», духи леса, хранители дома.
Главные материалы Жуйкова — дерево и металл, которые для него становятся носителями памяти. Огонь касается древесины, чтобы отпугнуть сырость, тлен и забвение. Обжиг перестает быть просто приемом, превращаясь в ритуал, а форма рождается в прямом контакте со стихией.
Фото: MADE IN AUGUST
Фото: MADE IN AUGUST
Фото: MADE IN AUGUST
Названия его коллекций мебели и скульптур — «Броненосец», Windeaters («Пожиратели ветра»), Spasm («Спазм»), Wandering Poppies («Странствующие маки») — как вехи некоего внутреннего путешествия: от памяти об утраченных домах к новой жизни. Работы Жуйкова выходят за пределы чисто утилитарного — они требуют не использования, а соучастия, побуждая зрителя через фактуру и тактильность вступить в контакт с прожитым когда-то временем.
SOHA
Эстетика студии SOHA художника Дениса Милованова вдохновлена архитектурой и бытом Русского Севера с их суровой, аскетичной простотой. В деревянной мебели, скульптурах и утвари от SOHA нет ни декоративности, ни этнографической буквалистики. Их можно представить в северной избе и в минималистском лофте. Эти вещи не придумываются, а как будто обнаруживают себя — в материале, форме, текстуре. И каждый предмет сохраняет следы прожитой деревом жизни и контакта с человеческими руками: обжига, стамески, патинирования в кипящем льняном масле, которое придает им выразительные оттенки, от светло-коричневого до угольно-черного. Каждая вещь — живая, теплая, с характером. Объекты SOHA не привносят в интерьер «русскую тему» — они сами и есть эта тема, переведенная на язык современной пластики.
Фото: SOHA
Фото: SOHA
52 Factory
Семейный проект предметных петербургских дизайнеров Наси Коптевой и Саши Браулова, которые смотрят на русское наследие через призму авангарда 1920-х. И объекты 52 Factory — от расписанных вручную деревянных кукол до ваз-скульптур и трансформируемой мебели — отсылают к конструктивизму, супрематизму и раннему советскому дизайну, находя при этом рифмы с народным искусством. Так, в серии «Красные куклы» древнеславянские символы солнца, земли и воды соединяются мотивами графики и текстиля Варвары Степановой, Любови Поповой, Александра Родченко, Ильи Чашника и Казимира Малевича. Вазы из серии «Собор» посвящены исчезающей архитектуре Русского Севера, но по форме напоминают детскую пирамидку — и в этом тоже угадывается конструктивистский принцип модульности. Декоративная серия «Красные тотемы» обращается к русской архаике — обрядовым маскам, охранным образам, некогда создаваемым из подручных остатков: лент, ткани, бересты, соломы. В наше время такими «остатками» служит переработанный пластик, а в формах и цветовой гамме считывается все тот же визуальный код авангарда. Вообще все объекты дуэта выглядят современными и при этом подспудно знакомыми — будто уже встречались, но только теперь стали необходимыми.
Фото: 52 Factory
Фото: 52 Factory
Фото: 52 Factory
Дмитрий Чекучинов
Выпускник Абрамцевского художественно-промышленного колледжа и Строгановской академии, основатель мастерской «Русский дом» Дмитрий Чекучинов создает деревянные игрушки и скульптуры, соединяя традиционную технику трехгранно-выемчатой резьбы и авторский подход к форме. Силуэты и фигурки зайцев, коней, лебедей и лодок вырезаются вручную и окрашиваются в черный, белый, серый или красный цвет, а затем покрываются маслом или пчелиным воском. Одним из главных мотивов его работ стала лошадь, сакральное животное предков, на котором держалось крестьянское хозяйство.
Фото: Дмитрий Чекучинов
Фото: Дмитрий Чекучинов
Анастасия Кощеева
В своих объектах Анастасия Кощеева использует традиционный для Сибири материал — березовую кору. Родом из Красноярска, она получила образование в Германии, где изучала графический, промышленный и предметный дизайн. Еще будучи студенткой успела поработать с крупными брендами — Loewe, Villeroy & Boch, Siemens. Идея использовать бересту родилась случайно: спустя два года после переезда в Европу она обнаружила, что берестяные туески с орехами и печеньем, которые она привезла из дома, прекрасно сохранили содержимое: березовая кора благодаря содержащемуся в ней бетулину обладает антисептическими свойствами, что было прекрасно известно нашим предкам. Сейчас Анастасия выпускает авторскую мебель и предметы интерьера из бересты под брендом Moya.
Фото: Anastasiya Koshcheeva / MOYA
Фото: Anastasiya Koshcheeva / MOYA
Фото: © Frieder Reuter / MOYA
Береста — материал, одновременно гибкий и прочный, она напоминает кожу и способна выдерживать годы активного использования. В своей практике Кощеева не следует традиционным техникам, предпочитая эксперимент: работает с изнаночной стороной коры, придает ей текстильную пластичность, простегивает, адаптирует под нужную форму. Каждое изделие рождается из внимательного наблюдения за материалом — его текстурой, реакцией на обработку, способностью формировать предмет.