Сопрано Ивета Симонян: «Тут никто по полгода партии не учит»

О предчувствии, игре на клавире и работе с Теодором Курентзисом

Заявки на прием в музыкальную Академию Рубинштейна в этом году подали около 800 молодых певцов, далеко не только из России. Ивета Симонян отправила документы с опозданием. Тем не менее она оказалась среди пяти певиц (в первом наборе академии — «только девушки»), начавших с сентября обучение.

Беседовала Анастасия Буцко

Около года назад Теодор Курентзис и musicAeterna объявили о запуске академии для молодых певцов, сделав тем самым решительный шаг в сторону создания универсального музыкального холдинга: к прославленным оркестру и хору, по сути, добавлялась собственная консерватория, «парник для выращивания солистов». Академия неслучайно получила имя Антона Рубинштейна, одного из основоположников российской системы музыкального образования. Антон Григорьевич видел обучение музыканта не как передачу набора навыков, а как «сложный процесс формирования художника нового времени, просвещенного в разных областях человека Искусства».

9 октября в «Лахта Холле» в Санкт-Петербурге и 11 и 12 октября в «Зарядье» в Москве состоится боевое крещение пяти участниц первого набора академии — концертный проект «Hændel. Церемония посвящения Георгу Фридриху Генделю». Почему именно Гендель, что это за проект?

Это полусценическое музыкальное действо, состоящее из сольных арий и ансамблей из разных произведений Генделя. В этом «пастиччо» есть и номера духовные, есть и более светские — из разных итальянских опер этого композитора. В программу вошла вся эмоциональная палитра Генделя — и строгость, и страсть, и скорбь, и ликование. Там очень много контрастов. Музыканты оркестра musicAeterna играют на исторических инструментах, в барочном строе.

Но главное — для каждой из нас, певиц, подобраны номера, арии, на сто процентов соответствующие певческой и артистической индивидуальности каждой. Например, я исполняю виртуозную арию «Disserratevi, o porte d’Averno» («Раскройтесь, врата Ада», ария Ангела из оратории «Воскресение».— Прим. ред.). Вместе с Дианой Носыревой, еще одной из солисток академии, мы поем дуэт из псалма «Dixit Dominus». И наконец, еще одна ария: «Amarti si vorrei» («Я хотела бы любить тебя», ария Аджилеи из оперы «Тезей».— Прим. ред.) — недавно, кстати, послушала, как я пела именно эту арию еще в училище, это так забавно!

Гендель, современник Баха, живший три с половиной века назад, оказался поразительно современен и актуален в нашем XXI веке: и как потрясающий «хамелеон», многократно переизобретавший себя на протяжении жизни, и как композитор радикальной страстности и правдивости, создавший целый ряд неповторимых характеров. Но не слишком ли это высокая планка для певиц в самом начале карьеры?

Действительно, среди нас есть те, кто еще ни разу не пел барочную музыку. Но Теодор знает, как проработать каждый номер так, чтобы выявить самые яркие черты исполнителя.

А вообще в России по-прежнему играется очень мало барочной и в целом старинной музыки. А тут есть стилистические тонкости, о которых мало где говорят. Поэтому вся наша программа — это действительно смелая заявка.

Как вы оказались в Академии имени Рубинштейна?

Я родом из Новосибирска. Мама — преподаватель французского языка, папа — простой рабочий, но они любят музыку и всегда ей интересовались. Папа очень любил слушать Чечилию Бартоли, кстати, мне кажется, что с нее и началась моя страсть к барочной музыке. Меня сперва отдали учиться на скрипке. И после музыкальной школы я планировала поступать в училище на струнное отделение. Но так получилось, что я параллельно занималась еще и пением — а пение казалось мне намного легче. Опрометчиво, конечно, было так думать...

Однажды с родителями мы попали на выступление Теодора Курентзиса и musicAeterna. Кажется, на Моцарта. И мне захотелось однажды с ними петь. Такая наивная детская мысль: «С ними я буду петь».

Предчувствие?

Не знаю. Присутствовало чутье и какая-то внутренняя уверенность, что мы найдем общий язык. Мне близок вкус этого коллектива — сдержанность и одновременно выразительность. Ну и все вокруг, когда я была маленькой, говорили о Теодоре Курентзисе и его ансамбле, я думаю, что они были для меня верным ориентиром.

И вот однажды вы встретили...

Да нет, не совсем. Я училась в Петербурге, в классе Ольги Дмитриевны Кондиной. Еще на пятом курсе меня пригласили петь во Владивостоке, в Приморском филиале Мариинского театра.

Это там появились ваши фотографии, напоминающие образы из компьютерной игры «Silent Hill»?

Ну да, это я пыталась скрасить свои дни.

В суровом приморском краю?

Если честно, то да. Для меня жизнь во Владивостоке течет очень медленно. Я привыкла к гораздо большей активности, интенсивности. Вот мне и приходилось придумывать разные «забавы».

Но темные дни миновали, сейчас вы, как и весь многообразный коллектив musicAeterna, базируетесь в Петербурге, во время этого интервью вы находитесь в «творческой резиденции» коллектива — легендарном Доме радио. Расскажите все-таки до конца историю, как вы влились в ряды «Вечной музыки»?

Я еще во время учебы думала подать заявку в хор musicAeterna. Но меня отговаривали, дескать, надо сосредоточиться на сольной карьере. Хотя я ничего плохого не вижу в том, чтобы петь в хоре и одновременно развиваться как солистка. Но как-то не сложилось. Кроме того, был довольно плотный график, я уже много пела, было много концертов... Но вот около года назад я узнала о наборе в Академию Рубинштейна. Узнала случайно — друзья прислали. Я сразу заполнила и послала заявку на прослушивание, хотя и с опозданием — прием был уже закрыт, но я все равно отправила. Была уверена, что меня не позовут, но подумала — ладно, ради интереса можно попробовать...

Насколько я знаю, на пять мест было около 800 заявок. Как получилось, что выбрали именно вас?

Я шла на прослушивание с большой неуверенностью, но в то же время знала, что все будет хорошо. Это очень странно, но это было так. И когда я на прослушивании увидела глаза Саши (директора академии Александры Дешиной.— Прим. ред.), я поняла, что ей нравится то, что я делаю. Потом меня пригласили на программу с хором, где нужно было петь сольно — Луиджи Ноно, Мессиана. Думаю, что этот проект стал для меня проверочным. Все же musicAeterna — это место, где время течет очень быстро, нужно оперативно встраиваться в эту систему и ориентироваться в ней. Тут никто по полгода партии не учит. Но на тот момент я уже была спокойна, чувствовала себя на своем месте.

Только что вы исполнили в Москве центральную партию в «Страсти» современного французского композитора Паскаля Дюсапена — партию очень сложную. Вы ведь раньше не пели новую музыку?

Нет. Когда я первый раз взяла в руки клавир, я подумала, что это исполнить невозможно. И дело даже не в том, что это был сложный музыкальный материал — прежде всего, сложный ритмически. Мне казалось, что я не справлюсь. Но как только начинаешь погружаться, ловишь это состояние между реальностью и сном, все вдруг сразу становится если не простым, то понятным. Все паузы, все вздохи — все это вдруг оказывается логичным и очевидным. И Теодор, конечно, очень помогает, когда ты на сцене. Я надеюсь, что «Страсть» будет идти часто и в разных театрах, потому что люди должны это слышать. Это такой духовный опыт.

Меню сайта