«Это место восстановления психики»
Исполнительный директор Еврейского музея об инклюзии и арт-терапии
Почему в некоторых странах врачи выписывают рекомендацию сходить в музей, как музей работает с буллингом в школах и какими станут экспозиции в будущем — об этом Weekend поговорил с исполнительным директором Еврейского музея и центра толерантности Кристиной Краснянской.
Основная экспозиция и пространство Еврейского музея и центра толерантности в Москве
Фото: пресс-служба музея
Основная экспозиция и пространство Еврейского музея и центра толерантности в Москве
Фото: пресс-служба музея
В последние годы музеи превращаются в площадки для общения, для обсуждения проблем и даже для изменения паттернов поведения. Почему так происходит?
Да, миссия музея кардинально поменялась. Из пространства, где прежде хранились сокровища, куда заходили, чтобы созерцать, и где запрещали громко говорить, музей превратился в экосреду. В место, куда человек может прийти не только за искусством, но и за поддержкой, за восстановлением своего психологического здоровья. Мы это давно поняли — в названии нашего музея есть слово «толерантность», нас даже часто называют музеем толерантности, и нам это нравится. Работа с человеком, его проблемами и негативными проявлениями жизни в обществе была заложена в нашей концепции с самого начала. И мы рады, что эта концепция сегодня востребована.
Наш музей недавно провел международную конференцию, посвященную ментальному здоровью, где участвовали спикеры из Португалии, Греции, Канады, ЮАР, Франции. Обсуждали практические кейсы, лаборатории, делились опытом. Например, в Дании с 2018 года врачи официально прописывают поход в музей — как часть лечения. Арт-терапия давно существует и у нас: ее применяли Третьяковская галерея, Пушкинский музей, Эрмитаж. Сначала для детей с ментальными особенностями, а теперь и для тех, кто борется с зависимостями.
Кристина Краснянская
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Кристина Краснянская
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Почему люди сегодня нуждаются в такой поддержке?
По миру 300 миллионов человек страдают хронической депрессией, 260 миллионов — психологическими расстройствами. И эти цифры растут, особенно после ковида и на фоне постоянной геополитической турбулентности. Статистика ужасает. И важный момент: многие люди не готовы идти к психиатру или психологу, не хотят ложиться в клинику. В музее они чувствуют себя участниками процесса, а не пациентами.
Как именно музей помогает справляться со стрессом?
Через разные практики. Наши выставки адаптированы для людей с ментальными и физическими особенностями. Центр толерантности работает с разными регионами: школы, университеты, музеи по всей России используют наши методические пособия. Мы бесплатно передаем материалы, специалисты выезжают на места и обучают коллег. Кроме того, мы обсуждаем сложные темы: буллинг, домашнее насилие, проблемы мигрантов. Например, выставка «Не со мной» была посвящена «серому» насилию — скрытому, о котором часто стыдно сказать. Там были жертва, абьюзер и третий — наблюдатель, который говорит: «Это не со мной». Выставка вызвала огромный отклик: люди плакали, делились личными историями. Мы записали 12 видеоинтервью, в которых люди рассказывали о своем опыте. Кто-то соглашался на публичное видео, кто-то просто хотел выговориться без записи. Проект получил международное признание и премии.
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
В марте 2022 года в вашем музее заработала специальная программа, которая помогала людям справиться с паникой, вызванной военными действиями на Украине. Что это была за программа?
Да, мы запустили тогда программу «Управляя турбулентностью». Люди были в смятении, чувствовали раскол в семьях, отсутствие точки опоры. К нам приходили сотни человек, тысячи смотрели онлайн. Мы работали совместно с Московским университетом психоанализа. Эта программа помогла многим справиться с психологическим стрессом.
Вы упомянули буллинг. Как музей помогает с ним бороться?
У нас есть большая антибуллинговая программа, мы сотрудничаем с «Союзом отцов» и их проектом «Папы против травли». Моя мечта — провести всероссийский урок толерантности, как «Тотальный диктант». Важно учить детей с ранних лет принимать разнообразие: разную внешность, культуру, вероисповедание. Отторжение всегда идет от непонимания. Мы постоянно проводим экскурсии для школьников, особенно если в классах наблюдаются проявления антисемитизма. Мы показываем, что другое — не значит плохое. После экскурсии по экспозиции ребята пьют чай, и это создает атмосферу открытого диалога.
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Насколько важны сегодня инклюзивные практики для музея?
Это ключевой момент. Начиная с того, как человек на коляске попадает внутрь, и заканчивая программами для людей с психическими или физическими особенностями. Эта аудитория приходит не по рекламе, а по «сарафанному радио». Если они видят, что здесь комфортно, они делятся этим в своем комьюнити, и тогда люди собираются вместе и начинается настоящий живой диалог.
Что будет с музеями дальше? Во что они преобразуются?
Музей — это уже не просто место хранения артефактов. Это — центр реабилитации психики, центр общения и поддержки. Место, где человек может выровнять свое ментальное состояние, обсудить важные социальные вопросы, почувствовать, что он не один. И это, я считаю, самый важный аспект трансформации музеев сегодня.