Посильнее фикшена и Гёте

Что стало с теми, кто был рядом с Анной Франк, кто такие ковбои и как закалялась дикость Запада, почему «Культурная революция» требовала крови.

Текст: Владимир Максаков

Бас фон Бенда-Бекман «После "Дневника" Анны Франк: Судьбы обитателей Убежища»

Перевод: Екатерина Торицына
«Книжники»

Собранная по крупицам бесценная информация. Автор детально, насколько это возможно, прослеживает судьбы родных и близких Анны Франк: кто где жил и что делал, когда был задержан и куда отправлен. Один из самых известных в мире дневников вдруг получает дополнительное измерение, а его эпизодические персонажи становятся главными. Иногда повествование затрагивает лишь несколько дней, но только чтобы растянуться на месяцы — как и сама жизнь. Обыденность холокоста: мы знаем, что не выживет почти никто, и ждем страшного, за которым, однако, всегда будет что-то еще страшнее. Книга затягивает, как детективное расследование, и напоминает о том, что сегодня это, пожалуй, самый верный способ говорить о прошлом.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Кристофер Ноултон «Земля ковбоев: Настоящая история Дикого Запада»

Перевод: Евгений Поникаров
«Альпина нон-фикшн»

Правдивое и лишенное ореола романтики описание одного из самых интересных сообществ в мире. Фронтир — подвижная граница — выковал, как особую подкову, характеры, а экономические резоны (кстати, почти у нас неизвестные) сформировали им социальные рамки. В итоге ранчо составили важную часть успешного американского животноводства, а ковбоям — в шляпах-стетсонах и без — долго удавалось держать под контролем уровень насилия. Четвертьвековая эпоха ковбоев закончилась, но оставила в истории глубокий след и яркое его порождение в искусстве — вестерн. Вот и книга читается как приключенческий роман. Но тут же понимаешь, что чаша Дикого Запада на весах истории в каком-то смысле тяжелее наследия Восточного побережья.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Цзоу Цзинчжи «Дом номер девять»

Перевод: Ольга Козлова
Polyandria NoAge

Роман в рассказах о «Культурной революции» в Китае. Цена великой утопии, взросление через насилие, цитатники Мао и хунвэйбины, проработки и самокритика. Пекинское детство автора сменяется «перевоспитанием» горожанина в деревне. Но герой, несмотря ни на что, сохраняет человечность — иначе бы эта книга не была написана. Пожалуй, к лучшему, что мы не всегда можем отличить вымысел от слишком жестокой правды. Важнейший текст о травме и памяти эпохи социализма.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран