Лето жизни
Жизнелюбивые выставки в Москве и окрестностях
В столице рассказывают про другую историю русской фотографии и про искусство молодых, а в Звенигороде любуются повседневностью.
Иван Лубенников. «Огонь, вода и медные трубы», 2009
Фото: пресс-служба музея
Иван Лубенников. «Огонь, вода и медные трубы», 2009
Фото: пресс-служба музея
«Сообщение»
Ruarts Foundation
До 19 октября
Работы более 40 авторов (нет недостатка в громких именах), от портретов из фотоателье XIX века до сгенерированных изображений наших дней, объединены не по техникам и стилям, а по содержанию творческого высказывания — того самого сообщения фотохудожника, обозначающего его границу между «своим» и «чужим».
Фото: Коллекция фонда Ruarts
Фото: Коллекция фонда Ruarts
Фото: Коллекция Христины Соколаевой
Фото: предоставлено автором / фонд Ruarts
Хронология проходит пунктиром, а на первый план выведена вечная тема отношений в обществе, коллективности и сопричастности. От семейных связей, которые фотография фиксировала в XIX веке, через парадную упорядоченность толпы на раннесоветских снимках, объединяющую искренность в кадрах времен оттепели и разобщенность в фотоопытах 1970–1980-х зритель приходит к сегодняшнему поиску близости в эпоху соцсетей. Ракурсы меняются, а главные вопросы остаются: как человек ощущает себя в контакте с другими и при отсутствии этих контактов. «Мы хотели прочертить линию диалога между поколениями на уровне больших концепций»,— поясняет куратор выставки Дарья Панайотти. И так рассказать «другую историю российской фотографии».
Куратор выделяет пять знаковых фотографов, чьи работы нельзя пропустить на выставке: «В их творчестве встретились присущее искусству стремление к честности, присущее фотографии стремление к достоверности, присущее эпохе представление о правоте и воля к тому, чтобы довести замысел до конца».
Виктор Ахломов — бытописатель жизни москвичей. Его карьера началась в оттепельный период, а снимки, создававшиеся на протяжении полувека, стали символом советского гуманистического репортажа. Они лишены и сахарной приторности, и официозной тяжеловесности, которыми часто грешили работы его современников. Творчество Ахломова — хороший пример того, как можно сохранять незамутненную оптику в условиях жесткого социального дискурса.
Николай Бахарев — редкий российский фотограф, который может похвастаться участием в основном проекте Венецианской биеннале. Название его главной серии, «Отношение», служит ключом к его творческому методу: отношения людей раскрываются перед его камерой. Сам Бахарев воспринимает своих героев с беспредельной теплотой и чудесным образом умеет наладить с ними доверительный контакт.
Владимир Соколаев — мощный, человечный, цепкий и цельный фотограф позднесоветской эпохи, родом из Новокузнецка. Представитель неподцензурной социальной документалистики и член группы «ТРИВА», с которой связан один из самых драматичных случаев цензуры в истории советской фотографии (после того как в 1982 году фотографы группы отправили свои работы в Амстердам на конкурс World Press Photo, их уволили с Кузнецкого металлургического комбината, где они тогда работали, «за распространение идеологически вредных фотографий».— Прим. W).
Сергей Борисов — мастер, в объективе которого разворачивается очень характерная для конца 1980-х драма: ниспровержение идеологии при помощи нарочитого, иногда карикатурного жеста. Красный стяг, который превращается в театральную бутафорию,— для многих и сегодня формула обретения внутренней свободы.
Екатерина Юшкевич — как художница состоялась во время предыдущего всплеска интереса к фотографии в начале 2010-х. Отвага, с которой Юшкевич в своих проектах открывается и новому опыту, и оценивающему взгляду зрителей, наделяет ее работы особой художественной убедительностью. Проект фотохудожницы «Шесть букв. Первая — "Л"» — хрестоматийный пример того поколенческого и культурного феномена, за которым сегодня закрепилась формулировка «новая искренность».
«Иван Лубенников. Лето жизни»
Звенигородский манеж
До 14 сентября
Музей-заповедник решил показать зрителям скрытое сокровище Звенигорода — коллекцию живописи знакового шестидесятника Ивана Лубенникова из собрания семьи художника. Ему москвичи обязаны элементами оформления станций столичного метро — «Маяковской», «Сретенского бульвара» и «Славянского бульвара». А еще он много выставлялся в галереях Франции и даже стал автором витража «Курочка-ряба» для парижской станции метро «Мадлен».
Фото: пресс-служба музея
Фото: пресс-служба музея
Фото: предоставлено Звенигородский манеж
Фото: предоставлено Звенигородский манеж
Живопись Лубенникова хранится, например, в собраниях Третьяковской галереи, Русского музея, Российской академии художеств. На выставке «Лето жизни» можно увидеть 40 его картин, каждая из которых сводится к ироничной метафоре или даже притче о любви к жизни и ее многогранности.
Название проекта отсылает к лету 1983 года, когда художник впервые приехал в Звенигород и задержался, чтобы создать портрет города — монументальное панно на местном вокзале; сейчас оно скрыто технической стеной. Эта работа, как и многие творения Лубенникова, рождает аналогию с Марком Шагалом: тот так же любовно собирал в живописные произведения жителей и приметы другого города — Витебска.
«Лето жизни» Лубенникова еще и символизирует земной срок, который был отмерен художнику для творчества — в том числе на даче-мастерской в поселке Жаворонки недалеко от Звенигорода. Созданный им за это время образ повседневности рассказывает о красоте жизни — независимо от временной эпохи и геолокации.
«Порок вхождения»
Sistema Gallery
До 28 августа
Где смотреть искусство молодых художников, которые в будущем могут стать звездами арт-рынка? На выставках их дипломных работ. Московская школа современного искусства (MSCA) собрала как раз такие произведения 35 выпускников своих программ «Современная живопись» и «Современное искусство» в проект «Порок вхождения» (именно так — через «к»).
Фото: предоставлено MSCA
Фото: предоставлено MSCA
Фото: предоставлено MSCA
Фото: предоставлено MSCA
В целом ничего особенно порочного на выставке не происходит. Можно побывать во чреве кита, выбрать подходящее средство из фантазийной аптечки самопомощи, изучить строение пчелиных сот и узнать, как выглядит стог сена из фарфора. Начинающие художники здесь исследуют состояние перехода, стоя на рубеже нового этапа своей творческой жизни. Каждый делает это, используя любимый жанр: живопись, скульптуру, видеоарт, звуковые композиции, инсталляции, цифровые медиа или текстильные объекты. Все экспонаты предельно разнообразны, но объединены идеей созидательности перемен: да, страшно, да, волнительно, но еще и крайне интересно и энергетически заряжено. Шаг в неизвестность сделать все равно придется, так почему бы не придать ему форму творческого высказывания? Понять, что миру своими работами хотели сказать их авторы, поможет аудиогид к выставке, который художники-участники создали сами.