«Шедевр остается шедевром, даже если вы о нем не знаете»
Кураторы и директор музея «Новый Иерусалим» — о выставке с музеем И.В. Савицкого
В подмосковном музее «Новый Иерусалим» до 8 ноября открыта выставка советской живописи 1920–1930-х «Свет между мирами» — совместная с Музеем искусств Республики Каракалпакстан имени И.В. Савицкого (Нукус, Узбекистан). Там нет общих мест авангарда вроде супрематизма Казимира Малевича и композиций Василия Кандинского, зато есть новые для большинства зрителей шедевры хорошо забытого искусства советских модернистов. Директор музея «Новый Иерусалим» Анна Антипенко, кураторы выставки — Надежда Плунгян и Людмила Денисова рассказали о том, как показом двух музейных коллекций стремятся расширить угол зрения публики на искусство XX века.
Экспозиция выставки «Свет между мирами» в музее «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Экспозиция выставки «Свет между мирами» в музее «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Коллекция Игоря Савицкого из нукусского музея — редкий гость в России. Последняя выставка проходила, кажется, в Пушкинском музее в 2017 году и продолжалась совсем недолго. В чем идея вашего проекта?
Анна Антипенко: Идея в том, чтобы максимально широко показать зрителю пласт русского искусства 1920–1930-х, который пока еще мало изучен и мало известен. Наши музеи (музей Савицкого и музей «Новый Иерусалим».— Прим. ред.) прицельно собирали живопись этого периода примерно в одно и то же время. Это нас сближает. Мы надеемся, что в результате этой выставки люди увидят: между авангардом и соцреализмом было еще другое, не менее интересное и значимое советское искусство.
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Надежда Плунгян: На самом деле временные рамки этих коллекций шире: с 1910-х по 1970-е. Но на выставке фокусно представлен период 1920–1930-х. Причем художники объединены здесь по мировоззренческим позициям.
Основные вопросы, на которые отвечает этот проект: каким советские художники видели искусство после вспышки беспредметной живописи? о чем размышляли? как определяли место человека в этом новом мире? в каком направлении развивался советский модернизм в широком смысле? Действительно, долгое время этот пласт искусства был позабыт, но это же не приговор — пора вспоминать.
Куратор выставки Надежда Плунгян, кандидат искусствоведения
Фото: Олеся Репкина
Куратор выставки Надежда Плунгян, кандидат искусствоведения
Фото: Олеся Репкина
Людмила Денисова: Имена художников в наших собраниях пересекаются: Александр Волков, Николай Тарасов, Николай Витинг и многие другие. Наверняка картины Владимира Комаровского, например, есть и в Третьяковской галерее, и в Русском музее. Но на нашей выставке и в наших коллекциях он не просто точка в хронологии, он представитель тенденции, органичная часть корпуса искусства того времени, о котором мы рассказываем. Нам важно было показать непрерывность в живописи, дать понять, что на авангарде искусство XX века не остановилось: многие прошли его школу и обратились к иной образности.
Куратор выставки Людмила Денисова, руководитель художественного отдела музея «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Куратор выставки Людмила Денисова, руководитель художественного отдела музея «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Музей «Новый Иерусалим» начал собирать современное советское искусство 50 лет назад, находясь еще в стенах монастыря. Мы часто буквально шли по следам Савицкого, пополняя свою коллекцию. Однажды он приехал к нам в музей и очень рассердился, узнав, что картины Игоря Купряшина, которые находились у нас во временном хранении, уже все распределены и ему не достанутся.
Фото: Музей «Новый Иерусалим»
Фото: Музей «Новый Иерусалим»
Фото: ГМИ Каракалпакстана им. И.В. Савицкого
Фото: Музей «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Раз уж мы заговорили о фигуре Игоря Савицкого, расскажите о его стиле коллекционирования. Оправданно ли его называют «среднеазиатским Третьяковым»?
Л.Д.: Савицкий был художником и страстным коллекционером с феноменальным чутьем. Он любил скупать наследие художников целиком — со всеми эскизами, личными документами и архивами: был одержим созданием и пополнением собрания своего музея в Нукусе, который основал в 1966 году. В итоге коллекция вышла просто огромная, в том числе с работами художников, которым был закрыт вход в официальное советское искусство. С Третьяковым его сравнивают, наверное, потому, что тот тоже покупал живопись современников, часто еще не признанных публикой и критиками. Многие из них выживали за счет этого.
Игорь Савицкий с каракалпакским женским головным убором саукеле
Фото: архив Государственного музея искусств Республики Каракалпакстан им. И. В. Савицкого
Игорь Савицкий с каракалпакским женским головным убором саукеле
Фото: архив Государственного музея искусств Республики Каракалпакстан им. И. В. Савицкого
Н.П.: Игоря Савицкого часто описывают как чудака и фанатика, который построил в песках Нукуса что-то вроде Ноева ковчега для запрещенного в СССР или обделенного вниманием искусства. Такой образ был ему на руку: официальные лица не воспринимали коллекцию всерьез и не видели в ней угрозы. А удаленность Нукуса от центра культурной и политической жизни тех времен давала свободу действовать самостоятельно, без оглядки на конъюнктуру.
Он действительно спасал искусство, но не столько отдельные работы, сколько наследие художников XX века, без которых считал историю русской живописи неполной. Савицкий подходил к созданию коллекции как археолог: замечал мельчайшие детали, искал логические связи, собирал картины не только конкретного живописца, но и работы художников его круга.
С 1950 по 1956 год Игорь Савицкий участвовал в Хорезмской археологической экспедиции Сергея Толстова в качестве художника; именно там он проникся любовью к каракалпакской культуре и начал собирать ее артефакты. Через 10 лет эти предметы и произведения стали основой коллекции его музея в Нукусе, где он остался жить.
Игорь Савицкий в пустыне Кызылкум, 1950-е
Фото: пресс-служба Агентства культурного наследия Узбекистана
Игорь Савицкий в пустыне Кызылкум, 1950-е
Фото: пресс-служба Агентства культурного наследия Узбекистана
Он первым заметил продолжающуюся эволюцию модерна и символизма в XX веке и противопоставил ее царившей тогда в искусствоведении исключительности авангарда. Да, он жил утопией, мечтой о коллекции искусства, которая будет формировать мировоззрение будущих поколений, но собирал ее вполне научными методами.
Как смотреть выставку «Свет между мирами», чтобы эта мечта стала реальностью?
Л.Д.: С открытым сердцем. Эта живопись в чем-то даже ближе широкому зрителю, чем общеизвестные произведения авангарда. Она в основном фигуративная, лиричная, о человеке и его повседневной жизни. Не классицизм с историческими сценами, конечно, но знакомые людям сюжеты. Московские улочки «Группы 13», сбор урожая Николая Тарасова, сценки отдыха Александра Шевченко. В этих работах нет пафоса, но есть, по выражению участника группы «Маковец» Сергея Романовича, «правда чувства». Художники обращаются скорее к эмоциям, чем к рацио.
Александр Шевченко. «Крымский пейзаж», 1936
Фото: ГМИ Республики Каракалпакстан имени И.В. Савицкого
Александр Шевченко. «Крымский пейзаж», 1936
Фото: ГМИ Республики Каракалпакстан имени И.В. Савицкого
А.А.: Еще выставка направлена на то, чтобы зритель почувствовал сопричастность эпохе, контексту, художникам. Для этой цели на ней есть специальные мультимедийные островки. При входе — видео о сотворении мира из песчинки: если приложить руку к пульту, послышится стук сердца. Дальше — реплики художников под музыку того времени. Все это работает для «входа в тему» через разные сенсорные ощущения. Проект «Свет между мирами» очень человекоцентричный: помогает почувствовать себя частью истории, заметить, что близко конкретно вам, и откликнуться на эмоцию, которую это искусство вызывает.
Экспозиция выставки «Свет между мирами» в музее «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Экспозиция выставки «Свет между мирами» в музее «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Л.Д.: Маршрутов на выставке может быть несколько. Мы объединили художников по тому, что было для них основополагающим в искусстве.
«Мастера нового Востока» — это живописцы, после революции посвятившие себя ориентализму, часто сплавляя традиции русского модерна, авангарда и собственные пластические приемы. Самым заметным из них был Александр Волков, который создал в Узбекистане школу-бригаду. Картины мастера и его учеников стали первыми в коллекции Игоря Савицкого. Сейчас это уже классика.
Раздел «Лица времени» появился потому, что искусство поставангарда было очень гуманистично и выбирало портрет одним из основных жанров. Но это были изображения не советских вождей или ударников труда, а обыкновенных, знакомых художникам людей.
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
«Метафизика 1920–1930-х» рассказывает о философских поисках живописцев вроде Климента Редько и Соломона Никритина, которые задавались вопросами места человека в индустриализации и техническом прогрессе. Есть разделы, посвященные конкретным объединениям художников того времени: «Группа 13», «Цех живописцев», «Маковец».
Звучит как открытие какого-то затерянного мира. Безумно интересно, но слегка пугает: столько новых имен для зрителя, не погруженного в тему. Как избежать информационного перегруза на выставке и получить от нее удовольствие?
Н.П.: Выставка не ставит невозможной задачи дать зрителю полное представление о каждой коллекции двух больших музеев. Она скорее заполняет бреши в нашем взгляде на искусство XX века и в целом на его историю — предлагает новый контекст.
Сегодня крупные музеи, говоря о советском XX веке, пользуются в первую очередь термином «русский авангард». Это уже коммерческий бренд, ассоциированный со всемирно известной беспредметной живописью, работами Малевича, Кандинского. Но список шедевров советской живописи не ограничен эпохой 1920-х, он включает десятки и сотни имен. Отказывать в статусе произведению только потому, что не знаешь его автора,— странно: качество произведения не зависит от вашей о нем осведомленности.
Я водила экскурсии и для студентов, и для чиновников, и для инженеров. Не ожидаю, что публика будет досконально знать всех художников XX века или контекст времени. Но люди сегодня, как правило, готовы воспринимать и незнакомое, действительно любят живопись. Пора перестать использовать определение «искусство не для всех». Оно для всех. Насколько откликнется, зависит от подачи — нужно рассказывать, делать первый шаг, будить интерес. Если человеку понравятся два-три новых для него имени и он решит узнавать больше, это уже хорошо.
Фото: Олеся Репкина
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Л.Д.: Наш зритель любит живопись и интересуется ей. Да, он может чего-то не знать — но полагается на собственные ощущения и просит показать все, чтобы оценить самому. На перегруз никто не жаловался.
Чтобы облегчить восприятие, на выставке мы пытались как бы вшить рассматриваемый пласт искусства в общую картину художественного мира того времени. Сказать зрителям: вы знаете, что наше искусство XX века известно авангардными именами, но тогда была и модернистская живопись — и она тоже потрясающая, весомая, удивительная.
И все же поделитесь своими фаворитами с выставки (на случай если у зрителя всего полчаса на осмотр)?
Н.П.: Помимо работ Соломона Никритина, Климента Редько, Николая Карахана нужно не пропустить «Портрет девочки» (1930-е) саратовского художника Евгения Егорова в разделе «Лица времени». На первый взгляд обычная тихая пионерка, но в ее взгляде соединились собранность, печаль, даже прозрение. Да и сама живопись очень тонкая.
Еще «Автопортрет в виде скульптуры» (1930-е) Валентины Марковой — настоящая сюрреалистическая картина раннесоветской художницы, которая по-своему поняла и итальянских метафизиков, и английских романтиков.
Экспозиция выставки «Свет между мирами» в музее «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Экспозиция выставки «Свет между мирами» в музее «Новый Иерусалим»
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
А.А.: Пожалуй, картина из коллекции музея «Новый Иерусалим», которую мы показываем впервые,— «Древо жизни» (1933) ученицы Константина Юона — Ефросиньи Ермиловой-Платовой. Потрясающая, почти космическая вещь в стиле постимпрессионизма.
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Фото: Музей «Новый Иерусалим»
Л.Д.: Давно люблю творчество прошедшего ссылку символиста Михаила Соколова. Валентина Маркова стала на этой выставке для меня открытием.
Михаил Соколов. «Серый день», конец 1930-х
Фото: ГМИ Каракалпакстана им. И.В. Савицкого
Михаил Соколов. «Серый день», конец 1930-х
Фото: ГМИ Каракалпакстана им. И.В. Савицкого
А.А.: Самое приятное для зрителя даже не встречать знакомых художников, а совершать открытия. Когда какая-то работа понравилась и человек, слушая об авторе, говорит: «Я даже не знал об этом художнике, вот удивительно!» Такие моменты западают в душу, за ними и возвращаются в музей.
Что сегодня нужно делать музею, чтобы быть успешным?
А.А.: Нужно быть готовым к экспериментам, к нетривиальным ходам и разворотам знакомых тем. Например, про Илью Репина мы рассказали словами его учеников. Еще был проект «Азбука шедевра», где распределили произведения по буквам алфавита.
Директор музея «Новый Иерусалим» Анна Антипенко
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Директор музея «Новый Иерусалим» Анна Антипенко
Фото: Пресс-служба музея «Новый Иерусалим»
Не бояться малоизвестных имен. Выставка Александра Лабаса, который знаком далеко не всем, была создана как эссе и в итоге завоевала любовь зрителя.
Главное — в музее не должно быть неправды. Нужен прозрачный и понятный посыл. Зрителя необходимо слышать, уважать и не пытаться навязать ему какую-то точку зрения.
Л.Д.: Зритель в музее должен чувствовать себя человеком. Его надо не придавливать, а дать возможность возвыситься.