Бисер и как его показывают

Выставка «Упакованные грезы. Мода ар-деко из собрания Государственного Эрмитажа и коллекции Назима Мустафаева»

Экспозиция в Манеже Малого Эрмитажа призвана отметить столетие большого исторического стиля, которого, как ни удивительно, не было в Советском Союзе, но одно название которого способно привлечь публику.

Текст: Елена Стафьева

Как только речь заходит об ар-деко, всегда вспоминают о парижской выставке 1925 года «Exposition internationale des arts décoratifs et industriels modernes», давшей название всему стилю, который захватил Европу и Америку между двумя мировыми войнами. На этой выставке состоялось первое появление в Европе советского декоративного искусства: в подготовке экспозиций принимали участие все главные тогдашние художественные силы — от Александра Родченко, Давида Штеренберга и Исаака Рабиновича до Александры Экстер и Веры Мухиной. Павильон СССР, построенный Константином Мельниковым и оформленный Родченко, привел в восторг Ле Корбюзье и вошел в историю архитектуры.

И собственно, если сравнить легкую, состоящую из острых углов, сложенных в головокружительные перспективы, конструкцию Мельникова с окружавшими ее копиями египетских храмов, то станет понятно, что в Советском Союзе было вместо ар-деко в 1920-е, пока на смену конструктивизму не пришел сталинский неоклассицизм 1930-х. Про это можно было бы сделать отдельную выставку — а у нынешней в Эрмитаже совсем другие задачи.

Ее подзаголовок — «Мода ар-деко. Из собрания Государственного Эрмитажа и коллекции Назима Мустафаева». То есть это выставка моды, составленная из вещей одной частной коллекции. Фактически же предмет этой экспозиции: декорированные бисером, стеклярусом, стразами и прочим платья, обувь и аксессуары 1920-х — начала 1930-х годов из Европы, и прежде всего из Франции.

Делать в большом государственном музее выставку одной частной коллекции — если, конечно, речь не идет о коллекции уровня собрания Аззедина Алайи в парижском музее моды Palais Galliera — довольно смелое решение. Но тут дело еще и в том, что моду на этой выставке, строго говоря, не показывают: из нескольких десятков платьев атрибутирован примерно один — Поль Пуаре, Жанна Ланвен, Люсьен Лелонг и еще несколько. А основная масса подписана как «Франция, 1920-е» или «Франция, 1930-е». И все эти подиумы с платьями, у которых похожий силуэт, а отличаются только схемы вышивки, никак не складываются в панораму моды 1920-х и 1930-х. Это действительно выставка бисерных платьев, как и сказано в ее каталоге, к которым, и в изрядном количестве, добавлены обувь и различные обувные аксессуары, а также сумочки, тоже, конечно, расшитые бисером.

Для всей бисерной феерии придумана сценография в жанре «smoke and mirrors» — с вращающимся подиумом, музыкальными инструментами и теми самыми зеркалами,— своим драматизмом несколько ее прерывающая. А разбавить все это богатство куратор выставки, заведующая сектором прикладного искусства отдела истории русской культуры Эрмитажа Нина Тарасова решила вполне известным способом — с помощью другого декоративного искусства (кроме журнальных иллюстраций и плакатов на стенах тут еще в пространстве стоит настоящей Buick 1929–1930 годов выпуска из коллекции Музея техники Вадима Задорожного) и искусства изящного из коллекции Эрмитажа.

И это действительно кураторская классика для выставок о стиле той или иной эпохи — смешать картины и скульптуры с платьями, тарелками, комодами и даже самолетными винтами. На выставке 2023–2024 годов «Современный Париж 1905–1925» в парижском Пти-Пале платья Paul Poiret и Jeanne Lanvin, украшения Cartier были помещены рядом с картинами супругов Сони и Робера Делоне, Марка Шагала, Пабло Пикассо и скульптурами Ханы Орловой. А на проходящей сейчас в миланском палаццо Реале выставке «Ар-деко: Триумф современности» фарфор Джо Понти, малая бронза Пьера Ле Фаге и зеркало Томазо Буцци выстраивают рифмы с мифологическими картинами Анн Карла и портретами Ансельмо Буччи. Кстати, если проводить параллели, то на миланской выставке, как и на петербургской, не так много живописи, а платья и украшения, собранные в отдельную группу, тоже подписаны «итальянская мануфактура» или «французская мануфактура». Но при этом много разных видов декоративно-прикладного искусства, так что в целом создается очень продуманный баланс.

Экспозиция выставки «Упакованные грезы. Мода ар-&zwj;деко из собрания Государственного Эрмитажа и коллекции Назима Мустафаева» — Экспозиция выставки «Упакованные грезы. Мода ар-‍деко из собрания Государственного Эрмитажа и коллекции Назима Мустафаева»

Фото: Алексей Бронников / Государственный Эрмитаж.

1 / 2

Экспозиция выставки «Упакованные грезы. Мода ар-‍деко из собрания Государственного Эрмитажа и коллекции Назима Мустафаева»

Фото: Алексей Бронников / Государственный Эрмитаж.

Фото: Алексей Бронников / Государственный Эрмитаж

В Эрмитаже есть и редкие для России Амеде Озенфан, Андре Фавори, Жан Жовено и Массимо Кампильи, и куда менее редкий Фернан Леже. Но искусства изящного совсем немного, и оно далеко не всегда заметно среди подиумов с платьями и витрин с туфлями. Чудная акварельная абстракция Сони Делоне, иллюстрация к поэме Блеза Сандрара, теряется на дальней стене, а нежнейший карандашный набросок, сделанный Матиссом с Лидии Делекторской, затмевается сиянием окружающего бисера. И если бы эта пропорция между платьями и картинами была изменена или если бы к ним добавили вазы и сервизы — в каталоге к выставке есть фотографии этих предметов из эрмитажной коллекции,— то это очевидно пошло бы на пользу и бисеру.

Публику все это, впрочем, не особенно смущает — каталог раскуплен, а для жаждущих увидеть выставку добавлены отдельные вечерние сеансы с доступом только в Манеж Малого Эрмитажа, где она и устроена. И в этом, помимо прочего, проявляется интернациональный феномен текущего момента, когда одно слово «мода» способно привести толпы куда угодно, а декоративные техники становятся важнейшими медиумами современного искусства. Именно в этом значении отсылка к культурологу Маршаллу Маклюэну, чьим выражением «упакованные грезы» и названа выставка (так он характеризовал новый тип лихорадочного потребления, возникший в 1920-е), имеет смысл. «Medium is the message» — другая великая маклюэновская формула в действии. И наилучшим «расширением» и остранением для этих платьев могло бы стать современное искусство, в том числе российское, использующее бисер тоннами — для выражения самых разных смыслов.

1 / 3

Фото: Алексей Бронников / Государственный Эрмитаж

Государственный Эрмитаж, до 7 сентября

Меню сайта