Россия в фарфоре

Блеск и изысканность придворных сервизов XVIII–XIX веков, смелость и дерзость супрематических опытов начала XX, революционные лозунги, воплотившиеся в агитфарфоре, дань подвигу блокадного Ленинграда, сказочные миры Алексея Воробьевского и Александры Щекатихиной-Потоцкой. Все это — Императорский фарфоровый завод.

Текст: Екатерина Новикова

«История Императорского фарфора уникальна уже тем, что в Европе мы вторые, кто изобрел свой фарфор, после Германии. И эта история длится уже несколько столетий, начиная с указа Елизаветы Петровны о создании Порцелиновой мануфактуры,— говорит Елена Ворушилина, заведующая отделом керамики Всероссийского музея декоративного искусства.— Она складывается из творчества и работы нескольких поколений художников и скульпторов. Все они — со своими любимыми темами, видением искусства, почерком, вместе они создали тот самый неповторимый и узнаваемый стиль, который свойственен ленинградскому фарфору. Мы никогда не спутаем ЛФЗ с Дулево или европейскими заводами, в этом и есть уникальность и неповторимость».

До появления собственного фарфора Россия покупала его у иноземных купцов. Это были фарфоровые изделия из Китая. Они были дороги и доступны весьма ограниченному кругу, но интерес к фарфору постепенно рос. После открытия в 1710 году в Германии Мейсенской мануфактуры и других заводов в Россию стали поступать изделия европейских предприятий.

Первые попытки наладить собственное фарфоровое производство были предприняты в стране при Петре I. Фарфоровый секрет был открыт ученым Дмитрием Виноградовым, сподвижником Михаила Ломоносова. Он и стал основателем первого фарфорового производства в России, которое расположилось на берегах Невы. В 1744 году указом императрицы Елизаветы Петровны была основана Невская порцелиновая мануфактура. В 1765 году Екатерина II изменила ее статус и определила ей новое название — Императорский фарфоровый завод. С этого момента все изделия маркировали вензелем правящего монарха. Всего за несколько лет отечественные фарфористы достигли столь высокого уровня, что смогли создать «Собственный Ея Величества» сервиз, предназначенный для парадных обедов Елизаветы Петровны.

Конец XVIII века стал временем расцвета русского фарфора. Императорский завод стал одним из ведущих в Европе. Среди лучших изделий того периода — роскошные сервизы, заказанные Екатериной II,— «Арабесковый», «Яхтинский», «Кабинетский». Они насчитывали до тысячи предметов.

В царствование Александра I заводом управлял граф Дмитрий Гурьев, который провел большую реорганизацию производства. На завод был приглашен Степан Пименов, профессор Академии художеств. В фокусе внимания художников все чаще оказывались национальные темы.

Фарфор государственный

Одно из величайших произведений русского фарфорового искусства — парадный Гурьевский сервиз. Он был создан по распоряжению Александра I для Зимнего дворца. Сервиз первоначально назывался «Русским» или «Сервизом с изображением российских костюмов». Название «Гурьевский» произошло от фамилии графа Гурьева, в ведении которого тогда находился завод.

Название «Русский» отражало главную патриотическую идею — прославление российского народа, его величия и мощи. Изготовление сервиза растянулось на семь лет. Работы были начаты по эскизам Степана Пименова в 1809-м и продолжались до 1816-го.

Центральная часть сервиза — сюрту-де-табль (франц. «настольное украшение») — состоит из ваз для фруктов, украшенных фигурами русских крестьян. Десертные тарелки изображают этнографические сцены из жизни представителей народов России и сюжеты с торговцами на улицах столичных городов. В резервах бутылочных передач, на чашках, супницах, вазах запечатлены виды Москвы, Петербурга и пригородных императорских резиденций. Источниками для росписей становились произведения лучших русских и иностранных живописцев и граверов. Предметы украшали более 100 вариантов орнаментальной живописи.

Особое значение это художественное решение приобрело после победы над Наполеоном, в годы высочайшего национального подъема. Сервиз поступал заказчику частями к праздникам Пасхи и Рождества. Всего к сервизу было выполнено 4500 предметов: вазы, тарелки, компотники, холодильники для мороженого, подливальники, горшки для крема и кофейные чашки с блюдцами. Любопытно, но в составе не было чайников.

Во второй половине XIX века состав Гурьевского сервиза пополнялся новыми изделиями. Сейчас основная часть сервиза из собрания ГМЗ «Петергоф» экспонируется в Екатерининском корпусе Монплезирского ансамбля в Нижнем парке Петергофа.

Фарфор музейный и народный

Фарфор времен Николая I отличался высочайшим качеством живописи. На вазах воспроизводили полотна старых мастеров — Тициана, Рафаэля, Леонардо да Винчи. Большое внимание по-прежнему уделялось изготовлению многопредметных сервизов для императорских резиденций и парадных ваз. В 1844 году по случаю 100-летия завода открыли музей с изделиями из кладовых Зимнего дворца.

В эпоху Александра III завод несколько раз удостаивался наград на всемирных выставках в Лондоне, Париже, Вене. Именно при Александре III было принято решение все вещи изготавливать в двух экземплярах — для двора и для музея. Производство активно модернизировали, а специалистов отправляли в командировки на европейские предприятия. Среди крупнейших ансамблей того времени — сервизы «Коронационный» и «Рафаэлевский».

В годы правления Николая II завод находился под патронатом императрицы Александры Федоровны, по ее заказу были выполнены сервизы «Александринский» и «Царскосельский». В этот период предприятие достигло образцового технического состояния. С ИФЗ сотрудничали художники Евгений Лансере, Константин Сомов, Сергей Чехонин.

Самая обширная скульптурная серия в истории русского фарфора стала своеобразной «лебединой песней» Императорского фарфорового завода перед вступлением его в новую жизнь. Инициатором проекта выступил сам император Николай II. К 300-летнему юбилею Дома Романовых в 1913 году он поручил создать серию фарфоровых статуэток, изображающих народности Российской империи. Она служила идее русской государственности, должна была продемонстрировать своеобразие и богатство народов России, их культур.

Работы были начаты в 1907-м и продолжались вплоть до 1917 года. Автором большинства моделей стал Павел Каменский, скульптор, театральный декоратор. Вместе с ним над проектом работала команда формовщиков и живописцев — Анатолий Лукин, Павел Шмаков, Иван Зотов, Андрей Дитрих, Людмила Мидина и другие. Роспись большинства фигур была осуществлена Марией Герцак.

Это была не первая подобная попытка. В 1780–1790-х скульптор Жан-Доминик Рашетт, основываясь на труде этнографа Иоганна Готлиба Георги, выпустил серию статуэток «Народы России». В ней были также представлены городские типажи — торговцы, ремесленники.

Главное отличие коллекции Каменского — большая этнографическая достоверность, обращение к научным данным в процессе работ. Использовались сведения переписи населения 1897 года. Специалисты изучали оригинальные народные костюмы, украшения, предметы быта. Учитывались и особенности внешности и телосложения представителей той или иной народности. Скульпторов и художников консультировали музейные сотрудники. Работа над таким масштабным проектом была поручена директору ИФЗ барону Николаю Вольфу и директору Музея антропологии и этнографии академику Василию Радлову.

Согласно первоначальному замыслу, в коллекцию должно было войти 400 статуэток — мужских и женских. По замыслу создателей, фигурки были облачены в праздничные национальные костюмы. В окончательном списке их осталось 74. Скульпторы тщательно учитывали все особенности, прорабатывали детали нарядов, фактуру тканей. Подчеркивала национальный колорит не только одежда, но и занятия героев и даже их позы. В коллекции была представлена корякская женщина, выделывающая кожу, тунгусский шаман во время обряда. Фигуры планировалось выпускать по три-четыре штуки в год, их должны были представлять к Императорскому двору перед праздником Рождества. К 1915 году все модели были выполнены в материале, в большой и малой формах.

После 1917 года выпуск статуэток по уже существовавшим моделям Каменского был продолжен, в основном в малой форме, для продажи как внутри страны, так и за границу. В наши дни самая полная коллекция статуэток «Народности России» представлена в Музее Императорского фарфорового завода в Санкт-Петербурге (Санкт-Петербург, проспект Обуховской стороны, дом 151).

Фарфор идейный

Революция 1917 года открыла новую страницу в жизни страны. Новая идеология требовала новых символов — ярких, сильных, запоминающихся. Таких, чтобы могли закрепиться в сознании людей. Не остались в стороне от этого процесса и мастера декоративно-прикладного искусства. Важная роль при этом отводилась фарфоровому производству. Все крупнейшие предприятия отрасли были национализированы, в 1918 году Императорский завод получил название государственного перешел в ведение Народного комиссариата просвещения.

Осенью 1918 года художественным руководители ГФЗ стал художник и график Сергей Чехонин, заложивший основы стилистики фарфора нового времени. Он привлекал к сотрудничеству художников разных стилей и направлений, например, Михаила Адамовича, Кузьму Петрова-Водкина, Зою Богуславскую и других.

Перед коллективом ГФЗ была поставлена задача создавать предметы, которые станут проводниками новых идей в среду масс. В 1918 году завод получил заказ на изготовление бюстов «великих людей революции» и утилитарно-декоративных предметов с агитационными лозунгами.

Художники завода активно работали с новой государственной символикой, находя порой неожиданные визуальные решения. Идеи мировой революции и социальной справедливости они доносили через понятные рабочим и крестьянам символы: молоток, серп, топор, пружина, шестеренка, циркуль, книга. Рубленые фразы броских лозунгов «Кто не работает, тот не ест», «Кто не с нами, тот против нас» на фарфоровых тарелках раскрывались гирляндами цветов.

Историограф завода художница Елена Данько в 1938 году вспоминала: «Кто помнит Петроград тех лет — выщербленные пустыни мостовых, погруженные во тьму и холод безмолвные дома, в окнах — иглистые звездочки — следы недавних пуль, тот вспомнит и витрину на проспекте 25 Октября. Там на белых блестящих блюдах горели красные звезды, серп и молот мерцали неярким фарфоровым золотом, сказочные цветы сплетались в вензель РСФСР. Там стояли маленькие фарфоровые красногвардейцы, матросы, партизаны и блестящие шахматы “Красные и белые”. На большом блюде была надпись из растений: “Мы превратим мир в цветущий сад”. Этот фарфор был вестью из прекрасного будущего, за которое билась советская страна в страшных боях с голодом, с разрухой, с интервенцией».

В 1920-х в творчестве художников стало проявляться все больше тем и образов, связанных с актуальными событиями и героями. Наибольшего успеха в создании типажей современников добилась пришедшая на работу на Императорский фарфоровый завод в 1914 году скульптор Наталья Данько. В 1919 году Данько возглавила заводскую скульптурную мастерскую и во многом определила художественный уровень и характер выпускаемой ГФЗ продукции, создав более 300 скульптур.

Искусствовед Владимир Левшенков называет Данько «главным скульптором советского агитационного фарфора». В ее творчестве как в зеркале отразилось все, чем жила страна, о чем горевала и чему радовалась. Своих героев она брала из жизни. Ими становились и известные личности — поэты (Анна Ахматова), танцовщики (Вацлав Нижинский в роли Фавна), актеры (Зинаида Райх в роли Маргариты Готье в пьесе «Дама с камелиями»),— и обычные люди — пионер с барабаном, женщина, идущая с рынка с покупками, крестьянка.

Среди самых известных ее скульптур — «Матрос со знаменем», «Работница, вышивающая знамя», «Партизан в походе», «Работница, говорящая речь», жанровые сценки времен нэпа «Трусиха» («Дама с собакой»), «Шпана» («Хулиган с балалайкой», «Гадалка».

Одна из известных работ Данько «Милиционерка» была создана по мотивам реального явления, когда в 1919 году после мобилизаций на фронт сократилась численность милиции, на улицах Петрограда появились женщины-милиционеры. Они стойко несли все тяготы службы, охраняли промышленные объекты, боролись с карманниками и беспризорностью. В журнале «Пламя» в июле 1919 года были опубликованы сделанные Яковом Штейнбергом фотографии женщин-милиционеров в новой униформе. На их основе и была создана скульптура Данько, которая воспроизвела не только особенности костюма, но и портретные черты девушки на снимках.

В 1922–1923 годах для выставки за границей Наталья Данько выполнила шахматный набор «Красные и белые», где красные фигуры олицетворяли революционные идеалы, а короля и королеву изображали рабочий и колхозница.

Многие ранние работы Натальи Данько расписывала ее сестра Елена. Писательница, живописец, она в период с 1918 по 1941 год, с перерывами, также работала на ГФЗ.

Судьба сестер Данько сложилась трагично: из блокадного Ленинграда их вместе с матерью удалось эвакуировать лишь в конце февраля 1942-го, но по пути в уральский Ирбит в поезде умерла их мать, затем — Елена. А в марте от последствий истощения 18 марта 1942 года в Ирбите скончалась Наталья.

Фарфор формотворческий

В начале 1920-х Государственный фарфоровый завод работал в основном как элитарное художественное предприятие, где художники вручную всего в нескольких экземплярах создавали уникальные авторские произведения. Это делало первый советский фарфор доступным ограниченному кругу ценителей и коллекционеров. Вместе с тем перед предприятием стояла задача расширения ассортимента, увеличения тиражей изделий и экспортных продаж. Позиция администрации предприятия декларировала нейтральное отношение к искусству, поэтому в творчестве художников ГФЗ нашли отражение различные художественные стили и направления. И вполне объяснимо появление здесь идеологов супрематизма и авангардизма — Василия Кандинского, Казимира Малевича, Николая Суетина.

Ученик и соратник Малевича авангардист Николай Суетин пришел работать на ГФЗ в 1923 году, после Гражданской войны. Он также привлек к сотрудничеству самого Малевича и Илью Чашника. С их приходом в качестве создателей композиций на ГФЗ началась новая веха — формотворчество. Они воплощали в фарфоре супрематические архитектоны Малевича. Задача была технически достаточно сложной, учитывая специфику материала, но и с ней скульпторы завода справились блестяще.

В фарфоре художники стремились материализовать идею преображения предметного мира и вывести супрематизм в объемно-пространственную среду. И фарфор стал для них идеальным материалом, его белый цвет ассоциировался с бесконечностью, а супрематические композиции на его поверхности воспринимались совершенно иначе, чем на листе бумаги или холсте.

Этот период в истории завода длился не очень долго, но был плодотворным. Первые супрематические опыты Суетина на ГФЗ относятся к 1923–1924 годам, им были выполнены два чайника и два варианта чернильницы. Его произведения были ориентированы на функциональность и удобство. Одна из программных его вещей — сервиз 1923 года «Терракотовые фигуры».

Василий Кандинский выполнил для завода несколько вариантов росписи чайных сервизов, которые пользовались спросом. Его эскизы также были переданы для воспроизведения на фарфоровые заводы в Великом Новгороде и Дулево. Большую известность получили супрематические чайник и получашки, созданные на ГФЗ Малевичем в 1923 году. Они не предназначались для использования в быту, но разрушали привычные представления о бытовых функциональных предметах.

В 1924 году после смерти Ленина завод был переименован в Ленинградский фарфоровый завод (ЛФЗ). В 1925 году на Международной выставке декоративного искусства в Париже было представлено более 280 предметов ЛФЗ. По итогам завод получил большую золотую медаль.

В 1929 году художница Елена Данько констатировала: «Ни одна продукция завода не пользуется такой высокой оценкой у нас и на Западе, ни одна не получает такое количество заказов, проникая в быт в качестве вещей, имеющих не утилитарную только, а и эстетическую ценность, как супрематическая посуда».

В 1932 году Суетин стал главным художником завода и оставался им до своей смерти в 1954 году. Он регулярно организовывал выставки супрематического искусства за рубежом, благодаря чему о советском фарфоре узнали в мире. К работам, выполненным им в стилистике супрематизма относятся также ваза и сервиз «Крокус», сервиз «Бабы» («Хлебный»), чернильница «Псковский храм», чашка и блюдце с оранжевым диском, тарелки «Инвалид».

В 1931 году была создана художественная лаборатория, где работали художники Алексей Воробьевский, Иван Ризнич, Людмила Протопопова, Анна Яцкевич, Серафима Яковлева, Михаил Мох и другие. Они разрабатывали не только высокохудожественные авторские изделия для выставок и музеев, но и образцы для массового тиражирования. В этом случае они должны были упрощать рисунки для облегчения задачи живописцев-копировальщиков. Проводилась и модернизация производства.

Фарфор великий отечественный

Трагической страницей в истории завода и в жизнях десятков его сотрудников стала Великая Отечественная война и блокада Ленинграда. В августе 1941-го коллекция заводского музея и часть производства были эвакуированы в Свердловскую область, город Ирбит. Там на оборудовании завода был налажен выпуск автосвечей для двигателей внутреннего сгорания танков и другой военной техники. А в самом Ленинграде, пока не закончились запасы топлива, завод производил посуду для госпиталей. На территории ЛФЗ была развернута воинская часть. Оставшиеся в городе сотрудники стали бойцами МПВО, сооружали оборонительные рубежи, трудились на торфоразработках и лесозаготовках. И, несмотря на голод, холод и лишения жизни в осажденном городе, художники-фарфористы продолжали работать над произведениями, которые утверждали торжество вечной красоты и жизни.

В 1942 году завод получил задание наладить выпуск посуды для нужд Красной армии. Для этого был восстановлен один из цехов. Блокаду пережили художники Николай Суетин, Елена Кубарская, Александра Щекатихина-Потоцкая, Татьяна Безпалова-Михалева.

«Двадцатый век в истории нашей страны — время сложное, это слом всего и вся. Период революции, голод, война. Как выживал завод и его сотрудники во время блокады — отдельная тема. Смотря биографии художников замечаешь, что даты рождения разные, а дата смерти у многих одна — 1942 год. Погибли сестры Данько, Таисия Кучкина и Николай Кольцов. Это очень страшно. Сколько они еще могли сделать, но их судьбы оборвались так трагически»,— говорит Елена Ворушилина.

После снятия блокады и возвращения из эвакуации музея и производства на заводе началось восстановление производства. В конце 1943 года возобновила работу художественная лаборатория завода, закрытая в начале войны. Уже в 1944-м, в канун 200-летия предприятия, художница Анна Яцкевич, всю блокаду остававшаяся в Ленинграде, разработала узор «Кобальтовая сеточка». Он стал визитной карточкой Императорского завода.

В нем можно увидеть отсылку к «Собственному» сервизу Елизаветы Петровны, изготовленному на Императорском фарфоровом заводе. Одновременно в синих кобальтовых линиях, расчерчивающих белизну фарфора видятся следы прожекторов на ночном военном небе и заклеенные окна домов осажденного и обстреливаемого города. «Кобальтовая сеточка» — это и результат сотворчества двух авторов, художницы Анны Яцкевич и скульптора, создавшего в 1930-х форму «Тюльпан», Серафимы Яковлевой.

«Кобальтовая сеточка» была высоко оценена и получила золотую медаль на Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году. Особенно было отмечено «гармоничное сочетание формы и росписи, простое и образное решение». Причем сервиз не готовился к конкурсу специально, а входил в ассортимент заводской продукции.

К сожалению, до триумфа своей «сеточки» Анна Яцкевич не дожила, художница умерла после продолжительной болезни в возрасте 48 лет в 1952-м.

«Это очень строгий и очень торжественный рисунок, вне моды и времени. Поэтому это гениальное произведение двух больших художников существует и будет существовать»,— размышляет о работе Яцкевич Елена Ворушилина.

В 1969 году сервиз получил «Знак качества СССР» за «точный ритм, необычайную тонкость линий и цветовое соотношение». Но «Кобальтовая сеточка» — не единственное, что вписало имя Анны Яцкевич в историю ЛФЗ.

Именно она в 1936 году создала логотип ЛФЗ, который долгие годы наносили на каждое изделие предприятия. А в блокадные годы Яцкевич спасла от уничтожения библиотеку завода. Как-то художница заметила, что солдаты воинской части рассматривают картинки, вырванные из каких-то книг. Оказалось, что во время эвакуации музея в Ирбит вагон с книгами отправить не успели и оставили его в тупике железнодорожной станции. Чтобы вагон не опустошили совсем, Яцкевич постепенно на саночках перевезла его содержимое назад на завод.

Анна Яцкевич была награждена орденом Красной Звезды, медалью «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». А несколько видоизмененный рисунок «Кобальтовой сеточки» выпускается более чем на 100 наименованиях изделий ИФЗ.

В наше время Императорский фарфоровый завод бережно использует наследие прошлого, развиваясь и обновляя традиции художественного творчества. В ассортименте предприятия и сейчас можно увидеть скульптуру авторства Натальи Данько и Александры Щекатихиной-Потоцкой, сервизы по моделям Алексея Воробьевского. По музейным образцам восстанавливаются изысканные сервизы Императорского фарфорового завода.